6 марта исполнилось бы 75 лет со дня рождения корифея волгоградской сцены, заслуженного артист России Геннадия Шатовского (06 III 1937, г. Ростов - 24 IV 2003, г. Волгоград).
42 года прослужил Геннадий Казимирович Шатовский на сцене Волгоградского музыкального театра, одаривая зрителей своим неповторимым обаянием и искрометным талантом.
Свою трудовую театральную деятельность молодой артист Геннадий Шатовский начал в 1958 году, после окончания Ростовского музыкального училища. С 1958 по 1960 годы он был солистом оперетты Красноярского музыкально-драматического театра, и за это время он сыграл следующие роли: Микки («Вольный ветер»), Гриц («Сорочинская ярмарка»), Андрейка, Петря и Рябобаба («Свадьба в Малиновке»), Альфред («Летучая мышь»), Россильон («Весёлая вдова») и другие. С 1960 по 1962 г.г. – Геннадий Шатовский солист Сталинградского театра музыкальной комедии. С первых же сценических работ он снискал симпатии, любовь и признание сталинградцев, сыграв главные роли в спектаклях «Продавец птиц» (Адам), «Ночь в Венеции» (Карамелло), «Цыганская любовь» (Ионель), «Корневильские колокола» (Гренише), «Прекрасная Елена» (Парис), «Баядера» (Раджами), «Севастопольский вальс» (Генка Бессмертный) и другие. В 1962 году молодой и талантливый актер был приглашён в Ростовский театр музыкальной комедии, но уже в 1963 году вернулся в Волгоград и всю свою жизнь посвятил служению искусству и зрителю на волгоградской сцене.
 |
 |
 |
 |
 |
За годы творческой деятельности Геннадием Шатовским на волгоградской сцене было создано около 200 разноплановых образов. В молодости он был блистательным исполнителем ролей героев классической и советской оперетты: Адам в «Продавце птиц» Р. Планкетта, Рене в «Графе Люксембурге» Ф. Легара, Тасилло в «Марице», Раджами в «Баядере», Эдвин в «Сильве» И. Кальмана, Генка Бессмертный в «Севастопольском вальсе» К. Листова, Андрейка в «Свадьбе в Малиновке» Б. Александрова и многие другие).
Многогранность таланта всегда позволяла ему быть шире одного амплуа. С успехом игравший роли лирических героев, позднее артист без проблем перешел на исполнение ролей в амплуа характерных и комедийных персонажей. Почувствовав в новых для себя образах родную стихию, Геннадий Шатовский два десятка лет был истинным украшением сцены театра в комедийных ролях - Альфред Дулиттл в «Моей прекрасной леди» Ф. Лоу, Спейтлаг в «Мистере Бабсе» О. Фельцмана, Пеликан в «Мистере Икс» И. Кальмана, Барон Зетта в «Веселой вдове Ф. Легара, Эдмонд Фантанж в «Подписано - Фантанж» А. Эргашева, Дежурный тюрьмы в «Летучей мыши», Дурибан в «Венских встречах» И. Штрауса и многих-многих других.
Геннадий Казимирович Шатовский обладал несомненным сценическим обаянием и заразительной энергетикой. Наделяя созданные им образы глубиной и психологической достоверностью, он был органичен в любой острой, даже парадоксальной ситуации, что позволяло ему создавать эффект легкости актерской игры в жанре импровизации.
Через всю артистическую судьбу Геннадия Казимировича Шатовского прошёл спектакль «Сильва»: зрители помнят его и как исполнителя роли молодого князя Эдвина, а позже - и как неподражаемого князя-отца Леопольда Воляпюка… В этой роли артист был бессменным исполнителем и в ней вышел на сцену театра в ста девяносто пяти представлениях спектакля, создав незабываемый классический образ.
Последней ролью комика Шатовского стала драматическая роль исторической личности Уинстона Черчилля в спектакле «Великий подвиг Сталинграда», посвященном 60-летию Победы в Сталинградской битве… Как истинный художник сцены, он не просто играл роли, он создавал историю жизни людей и был достоверен и правдив на сцене.
Для нас, его современников, Геннадий Шатовский стал образцом и ориентиром актера оперетты. Он был по - настоящему народным любимцем, рыцарем оперетты и душой театра, АКТЕРОМ БОЖИЕЙ МИЛОСТЬЮ. Светлая память о выдающемся и самобытнейшем актере нашего времени навсегда сохранится в наших сердцах.
Романтик из мира грёз
(журнал «Отчий край», №2, 2011)
Более полувека назад на сцене Волгоградского музыкального театра зажглась звезда Геннадия Шатовского. Заслуженный артист России, обладатель классического лирического тенора полного диапазона, актёр, сочетающий драматический талант с комедийным, он сыграл более ста пятидесяти разноплановых ролей. Среди его лучших работ – Альфред Дулиттл из оперетты «Моя прекрасная леди», Эдмонд Фантанж, Акоп из «Ханумы», князь Воляпюк из «Сильвы» и даже Черчилль из героической постановки «Великий подвиг Сталинграда».
Геннадий Казимирович ушёл из жизни в 2003 году. В память о нём остались его неповторимые актёрские работы, а также мемориальная доска на одном из домов по улице Гагарина, где жил артист.
Но и это не всё. Вот уже несколько лет, талантливо продолжая творческое предназначение Геннадия Шатовского, на сцену Волгоградского музыкального театра выходит его внук Роман Кочетов – солист театра, обладатель редкого баса, лауреат нескольких международных конкурсов.
... Он ещё не успел появиться на сцене, ещё только слышен за кулисами его голос – зал уже взрывается аплодисментами! Так было всегда, но особенно в последние годы, когда Геннадий Шатовский плавно перешёл от амплуа героя к характерным ролям. Его персонажи, в основном, этакие добрейшие комики-романтики, находили верный путь к сердцу зрителя. Их аристократизм, интеллект и изящество выражались в каждой интонации, жесте, слове актёра. И зритель шёл в театр именно «на Шатовского» -- причём, порой даже не задумываясь, на какой спектакль и на какую роль.
Личность артиста, факты и обстоятельства его жизни почти всегда – ключ к пониманию его творчества. Детство в Ростове. Отец, арестованный в год рождения сына и канувший в неизвестность. Говорят, он был выходцем из Польши, тосковал по своей родине и в минуты тоски часто пел народные польские песни. Девяти лет Гена впервые попал в Ростовский театр оперетты. И всё! Впечатление оказалось настолько сильным, что он стал самым преданным зрителем театра, с восторгом внимал любому сценическому действу, знал наперечёт всех актёров, все спектакли, арии и песни. Это чувство восторга не покидало его всю жизнь. Много позже Геннадий Казимирович скажет: «Оперетта – это моя судьба, моя жизнь. Это некая сказка для взрослых, в ней всё всегда приукрашено, а проблемы решаются проще и лучше, чем в реальной жизни. Очевидно, именно поэтому зрители и любят этот сказочный весёлый жанр и вновь приходят в театр, чтобы окунуться в мир грёз, любви и великолепной музыки. И задача актёра как раз в том, чтобы сыграть эту сказку достоверно, чтобы зритель всей душой принимал все хитросплетения её сюжета».
С будущей супругой Майей Шмаевской, которая, кстати, тоже всю жизнь отдала волгоградскому театру, он познакомился в Ростовском музыкальном училище – оба были студентами вокального отделения. Весёлого, остроумного, шутника и заводилу Геннадия знало всё училище. Да и красавица Майя, одарённая шикарным, высоким оперным сопрано, не была незаметной. Однажды Геннадий подслушал, как репетировала Майя. Она пела арию Джильды из «Риголетто» -- он был сражён и влюбился сначала в голос, потом в его обладательницу. Так получилось, что с девушкой по имени Майя он познакомился в мае, на студенческом праздничном вечере. А когда уже решили пожениться, он шутил: «Вот так и будем маяться всю жизнь». Но это была удивительно счастливая «маята»: жили они долгие годы, до самой кончины Геннадия Казимировича в великой, ныне редко встречающейся любви – друг к другу, к дочери, а потом и внуку и, конечно, к вечному, связавшему их воедино искусству музыки.
По окончании училища их пригласили в Красноярский музыкально-драматический театр, художественный руководитель которого рад был принять двоих молодых, талантливых артистов. Правда, Майе пришлось повременить со сценой – через некоторое время родилась их дочь Марина. Но Геннадий вдохновенно окунулся в работу: Микки из оперетты «Вольный ветер», Андрейка, Петря и Рябобаба из «Свадьбы в Малиновке», Альфред из «Летучей мыши» -- всё удавалось ему блестяще, весело, с лёгкостью. Часто вспоминал он слова своего педагога: «Природа дала тебе голос и внешность героя, а нутро комика. Но когда-нибудь это тебе здорово пригодится». Первый успех пришёл именно там, в Красноярске. Публика очень любила местный театр, зал всегда был полон.
Но очень скоро молодые артисты поняли, что для них, южан, сибирский климат с его долгими зимними холодами – слишком тяжёлое испытание. И когда поступило приглашение от главного режиссёра Сталинградского театра музкомедии Юрия Генина, они не раздумывали. Слава Сталинграда, особенно в послевоенные годы, неслась по всему миру. Да и сам театр был хорошо известен в Советском Союзе, много гастролировал. Конечно, это приглашение было лестным.
В 1960 году, опять же в мае, накануне Дня Победы они приехали в Сталингград. После красноярской зимы увидели солнечный город с уже цветущей сиренью. Широкие светлые проспекты, празднично украшенная Площадь Павших борцов гостеприимно улыбались им. Майя растрогалась до слёз. Город, в котором они никогда не были, буквально с первого взгляда показался таким родным! Кстати, за всё время работы в Волгограде, Геннадия Шатовского приглашали во многие театры: в Киев, Краснодар, Баку, Иваново, Ригу, Харьков. Соблазны были, но он остался верен однажды избранному волжскому берегу, ставшему второй родиной.
Встретили их очень радушно. Позже он по обыкновению шутил: «Театр как раз открылся после реконструкции. Укрепляли колонны, поддерживающие центральный вход, и меня взяли как одну из колонн для поддержания актёрской труппы». Готовилась премьера постановки оперетты «Продавец птиц» на музыку Целлера, где Шатовскому доверили исполнять главную партию. Он пел Адама – молодой, красивый, с ярким, сильным голосом. До него эту партию исполнял Теодор Русабров, которого публика боготворила, по популярности у него не было конкурентов. Но после Шатовского эту партию он уже не пел – настолько пришёлся по сердцу зрителям новый молодой исполнитель. Голос Шатовского, его сценическая внешность идеально соответствовали облику лирического героя. За первой ролью последовали озорник Карамелло из оперетты «Ночь в Венеции» Штрауса, забавный Гренише в «Корневильских колоколах» Планкетта, трогательный Ионель в «Цыганской любви» Легара, красавец Парис в «Прекрасной Елене» Кальмана и, конечно, несравненный Генка Бессмертнов в «Севастопольском вальсе» Листова.
Кстати, на главную роль в этом спектакле был приглашён тёзка Шатовского Геннадий Славинский – вчерашний солист ансамбля песни и пляски Советской Армии, который приехал в Волгоград вслед за своим другом. Это была действительно дружба длиною в жизнь. Сегодня Геннадий Георгиевич вспоминает: «Мы вместе учились в Ростове после войны у замечательных педагогов. Актёрский класс, например, у нас вёл Шатуновский – помните, он играл Штокмана в известном фильме «Тихий Дон»? С Геной мы играли в студенческих спектаклях, а затем – на сцене волгоградской музкомедии. Спектакли ставили замечательные мастера: режиссёр Юрий Генин, балетмейстер Константин Ставский, за пультом стоял магистр музыки Дмитрий Пекарский. Шатовский сразу же стал ведущим тенором театра, голос имел необыкновенный – чистый, огромного диапазона, мягкого тембра. Один только Адам из «Продавца птиц» чего стоит – это ведь не всякий споёт! А какой он был анекдотчик! Свои байки не просто рассказывал, он их играл, пародируя любого персонажа – все буквально падали со смеху. В оперетте у него блестяще получалось всё – и петь, и танцевать, и шутить. Так мог играть только он, и любая его роль получалась знаковой. Вот поэтому его «ниша» в театре до сих пор никем не занята».
«Я переиграл весь классический опереточный репертуар, всех героев произведений Легара, Оффенбаха, Кальмана, -- рассказывал Геннадий Казимирович. – Сегодня играю характерные роли. Например, Пеликана в «Принцессе цирка», дежурного тюремщика в «Летучей мыши», царя Менелая, этого рогоносца в мантии в «Прекрасной Елене». Надо сказать, что переход к комедийным ролям для меня не был болезненным, как это происходит у многих актёров. Более того, играя их, я чувствую себя даже лучше, чем в роли любовника. Молодость прошла, но я ничуть не сожалею о прежних ролях».
Премьеру, состоявшуюся в Волгоградском музыкальном театре 10 марта 2002 года, помнят многие любители оперетты. Это была музыкальная комедия «Подписано – Фантанж» на музыку Анвара Эргашева, поставленная именно «под Шатовского» и приуроченная к его 65-летию.
Кажется, папаша Фантанж, имеющий «почтенное имя в отечественном мыловарении», и не собирается никого смешить. Импозантный, в атласном халате, он уморительно серьёзен и даже сердит: дочь Кристина не хочет вступать в коммерчески выгодный брак, несовершеннолетний сын Жак, оказывается, не лишён многих грехов, а тут ещё финансовый инспектор пришёл с проверкой. «Ну конечно, - признаётся Фантанж, - как у всякого порядочного коммерсанта, мои бухгалтерские книги несколько подложны». И, наконец, папаша узнаёт, что – о боже! – у него есть незаконнорожденный внук. Он никак не хочет смириться с тем, что его репутация «мыльного фабриканта» окончательно подмочена. «Каждый свой чемоданчик должен лично по жизни нести», - изрекает он свой коронный жизненный принцип. Зритель в недоумении. И что же? В последней сцене Фантанж-Шатовский неожиданно появляется на сцене … с детской коляской. Зал в восторге: действительно, все неприятности – ерунда по сравнению с фактом рождения этого маленького чуда.
Когда-то эта пьеса была написана именно для французского комика Луи де Фюнеса. С ним иногда сравнивают Геннадия Шатовского. Но, как считает художественный руководитель театра Вадим Милков, это сравнение неправомерно: «Фюнес всегда смешил одной краской. Он только появлялся, «делал» лицо» -- и люди уже смеялись. Наш же Шатовский обладал смысловым юмором, тонким, порой это была лишь деликатная ирония. Причём, юмор у него был природный -- не только на сцене, но и в жизни. Кстати, «Фантанж» у нас сейчас не идёт, восстановить его очень трудно: Шатовского воспроизвести никто не сможет, другие же исполнители сделают всё по-другому. Но выиграет ли от этого сама постановка?»
Через два года, в апреле 2004-го на сцене театра уже шёл другой спектакль, посвящённый, увы, памяти Геннадия Шатовского. Это была, конечно, «Сильва». Незабвенная «Сильва», верная «спутница» всей его творческой жизни. Старшее поколение зрителей ещё помнит, как женскую половину зала буквально сражал герой-любовник Эдвин в исполнении молодого Шатовского. Мужчины же не меньше восхищались красотой и талантом самой Сильвы в исполнении Мадины Галимхановой. Прошли годы, и эти же актёры вышли на сцену уже как князь и княгиня Воляпюк. Их комический дуэт был неподражаем.
«Таких комических дуэтов, - вспоминает Мадина Аюповна, - у нас было множество. Например, в «Хануме»: я – бабушка Ануш, он – Акоп. Для меня он был самый любимый партнёр – интересный и азартный. Трудно играть, когда у твоего партнёра глаза пустые, холодные. У него же чёртики плясали в глазах. И часто одну и ту же сцену мы играли по-разному, импровизировали. Шатовский любил экспериментировать, с ним надо было постоянно находиться начеку, не прозевать его новой придумки».
Кстати, упомянутая «Ханума» Г. Канчели многие десятилетия почти не исчезала из репертуара театра и стала в каком-то смысле его визитной карточкой. Приказчик Акоп, симпатичный и житейски мудрый, был одним из любимых персонажей Геннадия Шатовского. Вхождение в образ было идеальным: диалект, внешность, взгляд, жесты – ничто не вызывало сомнений в достоверности. Торговцы-кавказцы с Центрального рынка, конечно же, не раз приходили в театр посмотреть на своего «соотечественника». А потом на рынке, завидев актёра, зазывали: «Эй, Акоп, дорогой, иди сюда!»
Вообще, партнёры и партнёрши Геннадия Шатовского – это отдельная ария в огромной оперетте под названием «Жизнь на сцене». Он никогда не выбирал партнёров, даже не высказывал своих пожеланий. Либо человеческая скромность ему этого не позволяла, либо считал, что режиссёр лучше знает, кого поставить на ту или иную роль. С ним же, безусловно, хотели играть все и считали это большой удачей. К партнёрам он был всегда подчёркнуто доброжелателен – молодых опекал и поддерживал, женщин буквально боготворил. Почти тридцать лет делила с ним сценический успех Нина Рыковская: «Годы не меняли его, он в любой роли оставался романтиком, был деликатен с людьми, излучал некий свет. Я бы назвала его «ясень трепещущий». Таким он остался в моей памяти».
Постоянные зрители театра знают, что за некоторые прежние роли Геннадия Шатовского ныне смело берётся Владимир Колявкин. Что и закономерно – ведь вместе они проработали на сцене семнадцать лет, лишь один их дуэт из оперетты «Кето и Котэ» чего стоил! Сегодня мы видим Владимира Колявкина, например, в партии Акопа в «Хануме». К счастью, он не пытается повторять своего старшего коллегу, он хорош по-своему – обаятелен и мил. О Шатовском же хранит воспоминания самые нежные: «Рядом с ним всегда было очень надёжно, он меня опекал и оберегал. Но повторить его мастерство, конечно же, невозможно – такой талант уникален именно этой неповторимостью».
В минувшем сезоне был ещё один повод вспомнить о Геннадии Шатовском – на сцене театра вновь заблистала всеми красками «Летучая мышь». В 1998 году, в постановке ещё Бориса Рябикина, в этой оперетте Шатовский исполнял хрестоматийную роль «слегка пьяного» дежурного по тюрьме. Как он передвигался по сцене, как обнимал огромную бутыль с вином, как умильно улыбался, видя «двоих» директоров и «двоих» адвокатов – это надо было видеть! Очень жаль, что актёру не довелось дожить до нынешней постановки Вадима Милкова. Она отличается от прежней принципиально. Во-первых, музыка И. Штрауса воспроизведена в классическом варианте, восстановлены все сюжетные ходы либретто, все номера и арии, а кроме того, построены шикарные, настоящие театральные декорации. Упомянутую партию дежурного, столь близкую зрителю, весьма колоритно исполнил Игорь Третьяков, которому тоже выпало счастье долгие годы играть в одних спектаклях с Геннадием Шатовским, дружить с ним, а впоследствии представлять его же любимых персонажей: «Я исполняю и князя Воляпюк в «Сильве», и Пеликана в оперетте «Мистер Икс», и других комических персонажей. Конечно, успех у Шатовского всегда был безоговорочным – зрители любили его, как никого. И он очень уважительно относился к публике, всегда обращал внимание на реакцию зала. Даже говорил, что его как актёра «сделал» именно зритель».
Иногда, очень редко, в особых случаях, Геннадий Шатовский изменял своему комическому амплуа. Это был как раз тот случай: к 60-летию победы в Сталинградской битве в репертуаре театра появилась музыкально-поэтическая композиция «Великий подвиг Сталинграда», основанная на документах и художественных произведениях о войне. Поставил её в то время художественный руководитель театра Михаил Ковальчик. Зрители, в числе которых были и ветераны, и дети Сталинграда, смотрели затаив дыхание, со слезами на глазах. В заключение постановки они стали свидетелями исторического события: премьер-министр Великобритании Черчилль передаёт в дар сталинградцам от короля Георга VI рыцарский меч. Роль Черчилля, конечно, выпала Шатовскому. И что интересно, он так перевоплотился в своего героя, что появилось даже портретное сходство. Зрители просто забыли, что на сцене театральное действо – настолько достоверно, убедительно он подавал своего персонажа. Эта роль оказалась последней в его творчестве.
Он умер буквально через три месяца. Умер неожиданно, внезапно, возвратившись домой с репетиции. Правда, некоторые до сих пор не верят в это и считают, что Геннадий Шатовский как символическая фигура Волгоградского музыкального театра до сих пор присутствует где-то рядом. Руководитель литературно-драматической части Людмила Мякишева рассказывает: «Первое время мы не могли поверить, что он ушёл. Казалось, он где-то здесь, за сценой – наблюдает, оценивает, подсказывает. Через год в театре шёл спектакль в его память, было объявлено, что выручка от него пойдёт на установку памятника артисту. Зрители приняли это с восторгом. И вдруг перед самым началом буквально на несколько секунд погас свет. Осветитель непроизвольно произнёс: «Здравствуйте, Геннадий Казимирович!» Его тень до сих пор словно витает над сценой».
... Он ушёл, не успев узнать об очень важном событии. При жизни он даже не мог предполагать, что его любимый внук Ромка, обычный мальчишка, спортсмен и озорник, когда-нибудь выйдет на сцену того же театра. Это произошло спустя годы. Дед, очень близкий для Романа человек, никогда не настаивал на его музыкальном образовании, считал, что желание заниматься какими-либо искусствами даётся свыше. Вот увлечение внука спортом поддерживал, даже ходил встречать его с вечерних тренировок. И всё-таки позже, в подростковом возрасте, к Роману пришло понимание, что он хочет приобщиться к музыке – видимо, сыграло свою роль то, что рос он, как и многие «театральные» дети, за кулисами музыкального театра.
В школу его приняли, нашли, что есть слух и способности. Голос? Об этом разговора не было. В школе «певцом» он не слыл. Правда, немножко участвовал в самодеятельности - пел, например, дуэтом с другом шуточные куплеты про чабанов: считалось, по общему мнению, что нерадивые ученики станут, скорее всего, чабанами – кем же ещё? Окончив школу, оказался перед весьма непростым выбором. Друзья подались в технические вузы – кто с желанием, кто по инерции, друг за другом. Он же не представлял себя ни математиком, ни технарём. Посоветоваться с любимым дедом, увы, уже не было возможности. Неожиданно пришло решение: а не разузнать ли, что там, в Волгоградском институте культуры? Пошёл, стал рассматривать стенды студенческих работ – понравилось. В тот год в Театре юного зрителя был актёрский курс, и Роман решил попробовать свои возможности исключительно из любопытства и интереса. И что удивительно: он проучился полгода, окунулся в эту творческую атмосферу и понял, что с выбором пути просто угадал. Может, повезло или какой-то ангел указал путь? Но это точно было его, он чувствовал себя уверенно и комфортно. И даже занятия с восьми утра до десяти вечера не утомляли – наоборот давали всё новые творческие импульсы. Курс вёл Альберт Авходеев – не просто талантливый актёр и режиссёр, но и способный увлечь педагог. Сценическая речь, история театра, бальный танец – оказывается, как много интересного, и всё нужно и важно для будущего артиста. И конечно, актёрское мастерство.
Был там и ещё один предмет - вокал. Занятия вела Татьяна Мухина - первый и на сегодняшний день очень важный педагог в творческой жизни Романа. Она-то и заметила необычные вокальные возможности студента Кочетова. Голос, причём, самый редкий из мужских голосов – бас, только формировался у молодого певца, но, опытный педагог, она не сомневалась в его будущем. Роман перевёлся на вокальное отделение. Татьяна Ивановна учила: «Вокальный голос – это тончайший музыкальный инструмент, созданный природой. Он, как редкий дар, даётся очень немногим. Можно научить человека играть на фортепиано, даже на скрипке, хотя и для этого требуются способности. Но научить петь, если нет вокального голоса, нельзя. А то, что дано природой, нужно беречь, развивать, совершенствовать. Обращаться с голосом небрежно – большой грех». Для самого Романа наличие у него певческого голоса было потрясающим открытием. Татьяна Ивановна учила его не только именно вокалу, она целенаправленно прививала музыкальность и вкус к настоящим произведениям.
По её инициативе он отправился и на первый в своей жизни конкурс: ещё студентом он принял участие в Международном конкурсе имени Глинки в Челябинске, и хотя победителем не стал, но сполна вкусил и творческих волнений, и радости, и разочарований.
Через год та же Татьяна Ивановна предложила ему принять участие в I Международном конкурсе имени Бориса Штоколова в Санкт-Петербурге. С этим событием связано самое яркое впечатление небольшой пока творческой биографии Романа Кочетова. Он, признаться, сомневался в своих силах: стоит ли ему, студенту, соперничать с известными исполнителями, профессионалами? Роман понимал, что среди 350 претендентов – певцов, артистов известных театров – ему вряд ли что «светит». Он был настроен просто выступить достойно, тем более что программа у него была подготовлена достаточно серьёзная.
В первом туре он исполнял арию Лепорелло из оперы «Дон Жуан» Моцарта и куплеты Мефистофеля из оперы Гуно «Фауст», а также арию Старого цыгана из оперы Рахманинова «Алеко». Удовлетворённый своим выступлением, в тот же вечер собирался уехать домой. И вдруг выяснилось, что он прошёл во второй тур – пригодились приготовленные ария короля Филиппа из оперы «Дон Карлос» Верди, ария Кутузова из «Войны и мира» Прокофьева и романс Бородина «Для берегов Отчизны дальней». И это выступление прошло удачно. Но каково же было удивление, когда Роман узнал, что среди очень немногих исполнителей он прошёл в третий тур конкурса! Требования к этому туру были очень высокими, и произведения исполнялись самые сложные. В его программе были стансы Никаланты из оперы Делиба «Лакмэ», каватина Да Силвы из оперы Верди «Эрнани» и романс «Гори, гори, моя звезда!» из репертуара самого Штоколова.
Награждение победителей состоялось в Большом зале Санкт-Петербургской филармонии имени Шостаковича. Роман сидел в зале на последнем ряду, скромно, знакомых не было. Призовые места были присуждены известным исполнителям – российским и зарубежным. Наконец ведущий объявил, что четвёртое место присуждается Роману Кочетову – студенту института культуры из Волгограда. По залу пронёсся удивлённый ропот. Да и было чему удивляться: какой-то никому не известный исполнитель из провинции – и уже лауреат такого конкурса! Но жюри безоговорочно поддержало его, потому что известно, что истинные таланты произрастают именно в российской глубинке. Роман вернулся в гостиницу с охапкой цветов, подарками и, конечно, дипломом лауреата I Международного конкурса вокалистов имени Штоколова. Это была первая и очень значительная победа и самого молодого исполнителя, и его педагога. И всё же в глубине души таилась грусть: как жаль, что дед не дожил до такого радостного часа, не смог испытать гордость за своего внука!
Сейчас Роман Кочетов – солист Волгоградского музыкального театра. В его репертуаре уже немало ролей, которые он «делит» с известным басом Владимиром Думенко – есть у кого учиться! В комической опере «Севильский цирюльник» Россини он поёт Дона Базилио, в опере «Алеко» Рахманинова – Старого цыгана. Недавно оперный репертуар Волгоградского музыкального театра пополнился ещё одним произведением – оперой Римского-Корсакова «Моцарт и Сальери», где сложную партию Сальери доверили Роману Кочетову.
С участием молодого исполнителя прошло несколько концертов, был даже и его сольный концерт. «Я очень люблю романсы – и слушать, и исполнять, - признаётся Роман. - Люблю многие песни советских композиторов за их мелодичность. Может быть, покажется удивительным, но я очень хочу спеть песню Яна Френкеля «Русское поле». Мелодия её, выражающая раздолье, широту русского характера, близка мне. Когда-то эту песню исполнял Юрий Гуляев, и лучше него никто пока не смог этого сделать. Есть у меня мечта подготовить концерт-посвящение Муслиму Магомаеву и Фрэнку Синатре. А ещё я очень люблю Волгоград и скучаю, когда приходится куда-либо уезжать. И мой дед очень любил наш город, очень. И его здесь по-настоящему любили».
Любовь Чернявская